Его Ты дал мне для опеки,
Для жизни дал и для детей,
Пока пройдут земные веки,
Он будет ближним из людей.
Хоть и по крови не родной он,
Его Ты сделал мне родным.
Молю спаси гео Господь мой,
Чтоб он с Тобою рядом был.
Очисти сердце, ум и душу,
Его гордыню сокруши,
Твои слова с любовью слушать,
Его навеки научи.
Откройся в истине с любовью,
Что Ты его освободил.
Что по Своей лишь только воле,
Семью Ты нашу сотворил.
Ты награди его терпеньем,
Убереги и от греха.
Огороди от искушенья,
Ведь так сильна Твоя рука.
Твоя любовь так всемогуща,
И если воля Бог Твоя,
Стань для него хлебом насущным,
Пусть будешь Ты его семья.
Я буду в мыслях и молитве,
Тебя Господь мой умолять.
Спаси его в нелегкой битве,
Не уставай оборонять.
Меня Ты спас своею кровью,
И Ты дороже мне всего.
Ты безграничною любовью,
Спаси его! Спаси его!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
